Автор текста: Андромеда
После суда в «Весне в душе» две книги прошли вообще без него. Не было на английском горизонте изгнанника. Как унесла его шхуна в Амстердам, так он там и остался. Но вот вышла в свет 5-я книга саги, которую сразу же открыла сцена с Кеннеди.
Вернее даже с двумя сразу Кеннеди: Чёрным Джоном и его двоюродным братцем. И в этой сцене Кеннеди защищает не только свои чувства (опачки!) к наследнице английского трона, но и её саму и даже Райта. Он заклинает своего кузена не совать нос не в свой вопрос, уверяя, что они с Красным сами во всём должны разобраться.
– Слушай внимательно… Да, меня выслали, и было за что – тебе лучше не знать даже половины всех моих прегрешений. И я не собираюсь возвращаться туда, где в помыслах своих едва не осквернил само божество – будущую королеву моей Родины, дочь Ричарда и Марии, внучку Тюдоров, Валуа и Медичи! Ту, что милостью своей сохранила мне жизнь и даже не отобрала титул!
– Ты ничего не понимаешь… – не отрывая взгляда от глаз Джейкоба, ответил виконт. – Эта древняя распря между нашими кланами возникла из-за руки принцессы Тюдор. И только любовью к такой же, как она, принцессе, только мы – два Джона, два разных человека с одним именем – сможем искупить вину предков и положить конец этой бессмысленной войне.
И вот здесь возникает двойственное чувство. С одной стороны, Кеннеди нещадно пьян, а значит, он мелет только то, что у него на уме. Но с другой стороны, неужели этот человек всё-таки признал своё поражение в борьбе за сердце девушки? Неужели он готов отступить?..
И вот тут возникает образ кольца с печаткой Тюдоров. Кольца, которое принцесса зачем-то подарила Чёрного Джону. Вернее, даже не подарила, а просто сунула в руку после суда, сама плохо соображая, что она вообще делает. И вот этот её жест посеял смуту в душе изгнанника.
По факту, если бы не было такого высокого подарка, то, наверное, Кеннеди и не думал бы каждый день о своей недосягаемой возлюбленной. Но… Перстень, снятый с пальчика Ирены, принадлежал теперь ему всецело. И не давал покоя.
Лакмусовая бумажка
Пока перстень был рядом, Кеннеди умильно рассматривал его каждый день, вспоминая своё житьё-бытьё в Англии, пил по-чёрному и не собирался покидать Амстердам. Но едва перстень пропал, началась в жизни бывшего атамана совсем другая история. То один кузен появится на пороге, то другого он сам пригласит… А то и вовсе Джим Токкинс заявится да перстень принцессы ему вернёт.
Получается, что едва кольцо пропало, началась в жизни Кеннеди чехарда. И закончилась эта чехарда запиской от Ирены, в которой она разрешает ему приехать на свидание.
Возникает вопрос: стал бы Кеннеди вообще просить о встрече, если бы перстень не был украден и… возвращён?
Мой ответ однозначный: нет.
По сути Ирена сама спровоцировала разбойника на то, что он выпросил у неё свидание наедине. Возвращение кольца стало для него свидетельством того, что он всё-таки не безразличен девушке, которую любит. Да, в порыве, она сунула ему знак королевской власти, мало отдавая самой себе отчёт в том, что творит. Но сейчас, спустя время, возвращая кольцо Чёрному Джону наша принцесса действовала уже взвешенно и обдуманно. Её жест крайне не понравился Джерому именно поэтому: он понимал. что возвращение кольца станет эдакой лакмусовой бумажкой для бандита, хотя в химии Остин Вендер, надо полагать, не разбирался.
Лучик надежды
И вот, приодевшись, побрившись и протрезвев, бывший атаман тайно пересекает Северное море, чтобы причалить к берегам любимой Англии ради встречи с единственно желанной девушкой в мире. Он мечтает о том, что объяснится с нею и убедит её всё бросить. В душе атамана теплится надежда на взаимные чувства.
Такое ощущение складывается, что он хватается за соломинку и сам себя пытается обмануть. А в результате:
«Изгнанник помнит свой удел:
Меня вы ждали, как принцесса».
Неужели Кеннеди искренне мог полагать, что единственная прямая наследница английского трона вот так возьмёт, всё бросит и уплывёт с ним, куда глаза глядят? Это же абсурд. И я даже не говорю о том, что в сердце принцессы живёт иной мужчина. Просто сам факт, что девушка из королевской семьи согласится сбежать с бродягой – это уже из разряда сказок и пьяных фантазий. Кажется, в Амстердаме Кеннеди пропил все свои мозги, раз всерьёз рассчитывал не просто на взаимность Ирены, но и на её согласие бежать с ним.
Девушка, несмотря на душевные муки, которые терзали её при виде влюблённого бандита, выстояла перед соблазном и сказала поклоннику своё твердое «нет». Кеннеди был вынужден покинуть остров ни с чем.
По дороге он говорит Джиму, что надежда всё ещё теплится в нём – надежда на взаимность принцессы, и он ждёт, что она его догонит. Токкинс возражает: ты получишь сердце, но не душу. И на это Кенеди говорит важную, на мой взгляд, фразу: «Я предпочёл бы сердце».
– Ты же дворянин… Как ты можешь хотеть в жёны принцессу?
– А я принцессу и не хочу! – возразил Грендбер. – Я хочу мою Ирену… Мою маленькую девочку, которая покорила моё существо, и я не отступлю от этого желания никогда.
– Соблазнив, ты получишь лишь тело, но не получишь душу, – в испанце снова заговорил священник.
– Я бы предпочёл сердце, – усмехнулся Кеннеди. – Зачем мне душа? Я не дьявол.
То есть Чёрный Джон понимает, что сердце наследницы ему не заполучить никогда, Значит, проигрыш признан. Не пора ли ему взглянуть на других женщин?
|