Форум по книгам Рины Аньярской
Ср, 29.01.2025, 22:56
Добрый вечер,
Гость!
|
Разные
| |
| Rina-Anyar | Дата: Вс, 26.01.2025, 20:07 | Сообщение # 1 |
|
Архивариус
Писатель
Группа: Аньяры
Сообщений: 447
Награды: 76
Статус: В реале
| РАЗНЫЕАннотация
По воле случая два столичных подростка – Оля Ленская и Женя Кормилов – познакомились в уральском посёлке городского типа Сиренево, где оба проводили лето. Совершенно разные по воспитанию и духу, они на удивление легко находят общий язык. Бойкая девочка-гимнастка, экстраверт и заводила, становится лучшим другом молчаливого юноши-скрипача, интроверта и философа. Но жители посёлка поняли их дружбу превратно, а первый парень на селе – предводитель хулиганов и рокер – объявил москвичам настоящую войну.
Закалившись духом в подростковых распрях, друзья вернулись в Москву, но вскоре их ждало внезапное расставание. Через несколько лет капризная судьба сведёт повзрослевших Ольгу и Евгения вновь, но расставит их по разные стороны баррикады. Теперь наши герои – агенты спецслужб двух стран-гигантов. Им предстоит решить политическую задачку и предотвратить обострение конфликта между СССР и США. Главное – чтобы никто не догадался о прежних отношениях двух шпионов…
Верные детской клятве в вечной дружбе, Ольга и Евгений решили поставить жирную точку в Холодной войне к символической дате: 45-му юбилею Великой Победы – 9 мая 1990 года. 
Всем романтикам и мечтателям посвящается. Предисловие
Этот шпионский роман, созданный в жанре приключений с элементами научной фантастики, был задуман в середине 1990-х, первая часть рукописи завершена в 2002 году, а полностью книга дописана и отредактирована в период с 2021 по 2024 год. Последние принципиальные правки романа, включая имена собственные, были сделаны к сентябрю 2024 года и к последующим событиям в мире отношения не имеют.
«Разные» не являются ответом на какие-либо современные реалии или художественные произведения.
Действие первой части происходит в небольшом уральском посёлке на берегу Камы, которого в действительности нет на карте России. Но его жители – самые обычные граждане, каких можно встретить в любом городке нашей огромной страны.
Действие второй части переносит читателя в Москву, Магаданскую область и Европу – в реально существующие места. Где-то автор был, где-то не был, но тщательно изучал карты и недавнюю историю, чтобы соединить события, происходящие вокруг героев, с действительностью.
В романе встречается большое количество прямых, косвенных и скрытых цитат из книг, фильмов и песен советского периода, а также упоминаются различные исполнители и писатели. Всё это не заказано третьими лицами, не является рекламой, но необходимо для сюжета и понимания внутреннего мира персонажей, поэтому не может быть исключено из полотна повествования.
Сюжет романа полностью авторский, не является пересказом каких-либо реальных событий. Ничто описанное в «Разных» не происходило с писателем или людьми из его окружения. При том автор совершенно точно был знаком с размеренной жизнью провинциальных городов, особенностями молодёжной субкультуры и психологии, а также законами байкерских тусовок.
Все действия сотрудников МВД, ГАИ и спецслужб не имеют под собой никаких конкретных историй; автор не претендует на знание внутреннего распорядка КГБ, МИ-5 и ЦРУ, хоть и не отрицает, что изучал интересующий его предмет по открытым источникам в интернете. Пользоваться романом как руководством о службе спецагентов и шпионов не рекомендуется.
Вымышленные персонажи не имеют никаких конкретных прототипов, являясь собирательными образами и обобщёнными психологическими типажами, коих «можно встретить по миру тысячи». В книге также фигурируют те или иные исторические личности, но их образы, мысли и действия автор взял полностью из собственной головы и изобразил сообразно писательскому замыслу.
Все совпадения с реальными событиями, биографией, внешностью и характерами людей случайны.
Дверь в другую реальность
| |
|
| |
| Rina-Anyar | Дата: Вс, 26.01.2025, 20:14 | Сообщение # 2 |
|
Архивариус
Писатель
Группа: Аньяры
Сообщений: 447
Награды: 76
Статус: В реале
| Часть 1. Из мая в январь
Глава 1. Встреча в Сиренево
Княгиня
«Посторониииись!»
Пронзительный девичий окрик прервал минорную скрипичную мелодию, которая добрую четверть часа растекалась по уютному майскому вечеру, как тягучий кисель. Чарующие звуки срывались с тонких струн и, словно капли слёз, перекатывались по листве, путались в ветвях сирени и черёмухи, заполоняя собой всё пространство маленького садика, разбитого с южной стороны дома ещё задолго до того, как Евгений – а именно так звали юного музыканта – научился говорить.
Дело было в «Сиренево-1» – типичном садоводстве с летними домиками, почти вплотную прилегающим к посёлку городского типа с таким же поэтичным названием – Сиренево, который лениво растянулся вдоль берега Камы недалеко от столицы Удмуртии – Ижевска. Именно на местной даче на протяжении пяти последних лет проводила каждое лето семья московских интеллигентов Кормиловых. Каким ветром их туда занесло, вы узнаете чуть позже, а пока вернёмся к окрику.
Женя вздрогнул, открыл глаза и остановил смычок, совершенно забыв про сонату.
Тут же перед его носом промелькнула девичья фигурка, легко перемахнувшая через забор в двойном сальто, буквально вынырнув из-за верхушек молоденьких, аккуратно подстриженных сиреневых кустов соседнего сада. Два участка разделяла лишь невысокая деревянная изгородь, через которую легко могли протиснуться и кошки, и мелкие собаки, а при желании – и маленькие дети. Оградка едва доходила Жене до пояса, а перелетевшая через неё девочка преграду и вовсе не задела. Приземлилась соседка так ловко, на обе ноги, что если бы юноша собственными глазами не видел сальто, ни за что бы не поверил, что это хрупкое создание секунду назад выдавало такие серьёзные акробатические пируэты!
Девочка оказалась высокой и стройной, с длинными светлыми волосами, спускающимися до талии пушистой копной. Личико её было очень миловидным, розовым, с ещё округлыми детскими щёчками и пухлыми губами ярко-малинового цвета, словно их смело накрасили модной помадой. Незваная гостья показалась юноше нереальным существом, скорее сказочным духом природы, про которых рассказывают древние легенды, нежели живым человеком.
Одевалась гимнастка весьма смело: узкая трикотажная футболка ярко-розового цвета с округлым вырезом открывала нетронутую загаром кожу на руках и шее, обтягивала едва очерченную подростковую грудь, а чёрные короткие шорты, пошитые из очень плотного материла, стояли в разные стороны так, словно их держали невидимые руки, отчего получался эффект короткой детской юбочки. А на ногах незнакомки красовались самые настоящие ботфорты – сапоги выше колен! «А какие элегантные, надо же! И на каблучке!» – мысленно воскликнул юноша, который всегда представлял себе эту обувь как грузную и не самую удобную, подходящую разве что для рыбаков и кавалерии прошлых столетий, но никак не для хрупких девиц, да ещё и с такой лёгкостью делающих двойное сальто!
Юный музыкант успел заметить, что ботфорты незнакомки являли собой практически произведение искусства: в месте сгиба на коленках красовались металлические сердечки золотого цвета; металлические прямоугольники украшали обувь пунктирной линией в области щиколотки, идя от носа к пятке, визуально разделяя «туфель» и «чулок» на ботфортах и подчёркивая тем самым подъём крепкого каблука; вторая линия из таких же металлических вставок дублировала шов в области девичьей икры, идя под углом в 45 градусов к земле, а третья венчала раструбы сапог, расширяющиеся выше колена для свободы хода.
«Металлистка, что ли?» – подумал Женя, всё ещё пялящийся на незнакомку во все глаза. Шёл 1984 год, и это предположение было вполне естественным.
– Привет! – встав фертом, сказала девочка, и голос её звонким колокольчиком раскатился по саду. – Так вот, значит, откуда эти звуки! Скрипка! А я думала – пластинка играет.
– Привет… – тихо ответил юноша и тут же залился краской от смущения, отвёл взгляд от коленок в кожаных ботфортах, поднялся с лавочки и положил на неё инструмент. Сидеть при стоящих девочках было неприлично – так его учили родители. – Нет, это я играю…
Тембр скрипача был мягким, а голос уже вполне сформировавшимся, взрослым.
Двух секунд юной гимнастке хватило, чтобы осмотреть соседа с головы до пят и сделать вывод, что парень занимается не только музыкой, но и спортом: торс и руки Жени были достаточно прокаченными, чего не скрывала хлопчатобумажная футболка с длинным узким рукавом, надетая под широкий пояс на строгих тёмно-серых брюках. Стараясь не заострять внимание на скромном музыканте, не смущать его лишний раз, девочка сделала шаг вперёд и наклонилась к скрипке, чтобы получше рассмотреть инструмент.
– Ты вот прям всё сам играешь? – поинтересовалась блондинка и осторожно тронула пальчиком одну из струн.
– Сам, – отозвался Женя и, покосившись на голые ноги незнакомки, сияющие молочной белизной между чёрными шортами и чёрными ботфортами, сделал шаг в сторону и снова отвёл взгляд.
– «В нашем доме появился замечательный сосед», – напела себе под нос блондинка знаменитую мелодию, рассматривая смычок, которого едва ли не касались её распущенные волосы – так низко она склонилась над сидением. – Мне очень понравилось!
Выпрямившись, соседка откинула копну за плечи, небрежно дунула на чёлку, спадающую на широкие остроугольные светло-русые брови, и, заметив смущение юноши, спросила:
– Ты чего это?
– Да так… – ответил Женя и снова покосился на ноги соседки. – Вид у тебя шибко смелый.
– А, поняла! – махнула рукой гимнастка и рассмеялась так непринуждённо, что больше юному скрипачу краснеть не хотелось. – Не смущайся! Шорты, безусловно, коротки, но это же шорты! Ничего неприличного, не сверкаю даже на сальто!
Женя пожал плечами, не зная, что ответить на такую прямоту.
А девочка только сейчас рассмотрела его лицо. Самое обычное, каких можно встретить тысячи на улицах Москвы и других городов РСФСР. Ровный нос, правильные черты, едва начинающие очерчиваться скулы, обрамлённые модной в те годы стрижкой «под битлов» – да таких мальчишек пруд пруди, в толпе встретишь – не узнаешь! У юноши были типичные европейские черты, изящные от кончика носа до маленьких ушных раковин. Его тёмно-карие глаза окаймляли не менее тёмные по-девчоночьи длинные ресницы, а густые брови ложились над ними ровной полудугой, делая спокойный взгляд парня загадочным: такие лица обычно называют байроническими. Иными словами, «фасад» Жени Кормилова был отнюдь не фактурным – настоящая находка для режиссёра, который умело слепил бы из такого «материала» что угодно: и лирического персонажа, и драматического, и даже героического – в зависимости от выбранного реквизита и костюма.
Конечно, думать именно так светловолосая девочка, в силу своего возраста, ещё не могла, но на подсознательном уровне отметила, что новый знакомый обладает хоть и привлекательной, но какой-то неуловимой наружностью, поскольку никаких особых примет в нём не было. Глазу зацепиться попросту не за что. Даже цвет кожи соседа по даче она не могла разобрать: то ли розовая, то ли светлая, или, как принято говорить, «слоновая кость» – так часто менялся её оттенок за время их недолгого разговора.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Женей.
– Красивое имя, – тряхнув белокурой головкой, ответила незнакомка. – Это ведь «Евгений» по-полному, да?
И снова обратила взор на скрипку, которая так и влекла её к себе.
– Да, – кивнул Женя, несколько осмелев. – А ты?
– Что – я? – обернулась гимнастка и посмотрела в глаза собеседнику.
Только сейчас юный музыкант понял, что зрачки её окаймлены серой, словно сталь, ровной и холодной радужкой без единого узора. И сверкнули они, как две искорки во тьме, особенным фосфорическим блеском.
Вообще у соседки было очень странное, но крайне притягательное лицо. Обычно люди, смотревшие на неё, никак не могли сосредоточиться на чём-то одном: они то разглядывали холодные глаза-льдинки, пусть и не отличавшиеся необычными размерами и формой, но завораживающие своим недетским выражением; то мысленно гладили розовые, словно яблочки, щёчки без намёка на яркий румянец; то следили за движением пухлых малиновых губ, меж которыми мелькали ровные мелкие жемчужинки зубов. Так и Женя – только спустя некоторое время он «заметил» глаза на лице незнакомки и поразился её взрослому взору.
– А тебя как зовут?
– К счастью, не Татьяной, – улыбнулась блондинка.
– Так как же? – развёл руками Женя. – Мы, кажется, знакомиться начали.
– Да просто я имя своё не люблю, – вмиг нахмурившись, ответила девочка. – Оля я.
– Ольга! – восторженно воскликнул Евгений, которому это древнее скандинавское имя всегда очень нравилось. – Ольга, значит.
– Ну да. А что?
– Так, ничего.
– Меня моё имя в восторг не приводит. Дурацкое какое-то.
– Почему это «дурацкое»? – искренне удивился юноша.
– Ну, вот, к примеру, «Лилия» или «Инна» – это имена! – прохаживаясь между кустиками жимолости, на которой уже наливались первые сине-зелёные ягодки, сказала девочка. – А «Оля» по сравнению с ними… Ничто! Просто ноль: о-ля-ля!
– А Ольга? – улыбнувшись, спросил скрипач.
Гимнастка остановилась за кустом и взглянула на собеседника из-под светлой чёлки.
– А так меня ещё никогда не называли…
– Правда? А ты знаешь, что была на Руси великая княгиня и звали её Ольгой?
Склонив голову набок, Оля призадумалась.
– Нет, – медленно ответила она и взглянула на нового знакомого так, словно ожидала пояснений.
– Нет? В каком же ты классе?
– Шестой закончила, – был короткий ответ.
– Шестой? – не веря своим ушам, переспросил Женя, сам окончивший в этом году девятый класс , и ещё раз оглядел соседку, которой в таком случае могло быть не больше двенадцати лет.
Если она не второгодка, конечно.
– Это тебе двенадцать или тринадцать? – подсчитав в уме, спросил Кормилов.
– Да, двенадцать. А ты сколько думал? – хитро улыбнувшись, уточнила Оля.
– Не меньше пятнадцати, – уверенно заявил Женя.
– Правда? – в свою очередь просияла девочка. – Неужели я настолько старше выгляжу?
– Ну не младше моих одноклассниц точно, – уверил её сосед. – Меньше четырнадцати я бы тебе никогда не дал.
– А мне правда только двенадцать, – усаживаясь на лавочку, улыбнулась блондинка и жестом пригласила нового знакомого сесть рядом. – Расскажи про ту княгиню, с моим именем. Какая она была?
Чтобы удовлетворить любопытство соседки, Евгению пришлось провести краткий экскурс в историю Древней Руси. Он с педантичностью воспроизвёл урок о древлянах и княгине Ольге, которая жестоко отомстила им за убийство мужа – этот сюжет со школьной парты запал в душу юного музыканта, поэтому он с лёгкостью удовлетворил любопытство новой знакомой. Оля слушала как заворожённая, даже рот приоткрыла.
– Больше никогда не буду прогуливать историю! – сказала она решительно, едва Женя завершил свой рассказ.
– Ты – прогульщица? – нахмурился Евгений, ведь сам юноша был прилежным учеником и считал совершенно искренне, что школа даёт человеку ресурсы, которые он в дальнейшем сможет использовать по своему разумению, а пропускать уроки, по меньшей мере, неблагодарно.
– Нет, – поспешила уверить его Оля, почувствовав, как кольнули её интонации нового знакомого. – Ну, не злостная. Иногда опаздывала и не шла в класс. Я пропустила уроков 10 в своей жизни, правда!
Музыкант пожал плечами. В конце концов, это было не его дело.
На несколько секунд воцарилось неудобное молчание, которое прервал вопрос:
– Женя… А что ты играл?
– Моцарта, – ответил парень.
– Не знаю я, чем он знаменит, этот твой Моцарт, – призналась девочка. – С музыкой у меня тоже туго, а композиторов я всех путаю. Но мне очень понравилось, как ты играл. И я бы хотела услышать это снова.
– Серьёзно? – заглядывая в лицо новой знакомой, спросил скрипач.
– Абсолютно серьёзно, – кивнула гимнастка. – Великая княгиня Ольга, как оказалось, очарована этим вашим Моцартом!
Женя улыбнулся – впервые за время разговора. И в этот миг лицо его преобразилось. В бездонных глазах загорелись искорки потаённого огонька, которые часто сводят с ума девушек – даже вопреки желаниям самих обладателей столь чарующих глаз. Поэтому скажем без преувеличения, что улыбка у Евгения была самая очаровательная – такая, какую трудно забыть. Он оказался счастливым обладателем ровных розовых губ, в меру полных, чтобы не прослыть варениками, но и не тонких «ниточек», за которые человека награждают нелестными эпитетами физиогномики. За идеальными губами обнажились не менее идеальные белые зубы. Поэтому по-голливудски красивая, но по-славянски добрая улыбка юноши обезоруживала и нравилась всем без исключения представительницам противоположного пола. Уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что в скором будущем Евгений будет брать сердца советских девиц без боя и особых усилий.
Но девочке в ботфортах не было дела до привлекательной внешности нового знакомого – так она увлеклась информацией, поступившей в её пытливый подростковый мозг. Поэтому Оля и глазом не моргнула при виде ослепительной улыбки соседа и настойчиво попросила парня сыграть что-нибудь из Моцарта. Евгений взял скрипку и исполнил своё любимое «Рондо в турецком стиле». За три минуты задорной и заливистой мелодии в душе белокурой девочки произошли большие изменения: казалось, весь привычный мир рушится и на его место приходит что-то новое: взрослое, неизведанное, немного опасное. Но такое прекрасное! Прекрасное далёко!.. Как в том кино, про Алису из XXI века…
Когда Женя опустил скрипку, Оля закинула ногу на ногу и искренне его похвалила, но парень опять зарделся – она так и не поняла, что его смутило больше: её слова или коленки, мелькнувшие перед носом.
Надо сказать, что по жизни Кормилов вовсе не был стеснительным или малообщительным юношей, хоть и предпочитал обществу людей книги и ноты. Он отлично владел и устной, и письменной речью, поэтому никогда не боялся говорить. Просто не любил чесать языком впустую. Да и краснел в привычных обстоятельствах наш герой нечасто. Отчего же появление белокурой соседки постоянно вгоняло его в краску, парень никак не мог понять, поэтому… краснел ещё больше, стараясь всеми силами этого не делать.
Чтобы отвлечь музыканта от смущавших его мыслей, которые она скорее интуитивно угадывала, чем осознавала, гимнастка начала рассказывать ему про дачный домик, арендованный её семьей на это лето, и благоухающие кусты, которые посажены вокруг – он ляпнул, что на её участке растёт самая шикарная сирень во всём посёлке и… опять покраснел до кончиков ушей. «Да что такое, блин? – мысленно воскликнул парень, чувствуя, как пылает лицо. – Что вообще происходит?»
Решив разобраться в собственных ощущениях, Евгений замолчал и стал разглядывать лицо соседки, воспользовавшись тем, что она тоже замерла и задумалась о чём-то своём. Девочка сидела на лавочке, вцепившись в неё ладошками и немного наклонившись вперёд, отчего её светлые волосы легли на раструбы ботфорт. Ресницы – тоже светлые, немногим темнее волос, были полуопущены, а лицо Оли в этот миг приняло очень сосредоточенное выражение. Взрослое, абсолютно взрослое! И Женя отметил это подсознательно, поражаясь тому несоответствию, которое наблюдал в новой знакомой: детские черты и недетская ясность во взгляде.
«Очень интересный она человек, – подумалось парню. – Необычный. В детском теле – взрослый дух! Но я, сто пудов, не втюрился, – сделал заключение музыкант, глядя на красивый профиль соседки совершенно спокойно, словно созерцал скульптуру или картину. – Я её как большую сначала воспринимал и потому краснел, хотя она ещё ребёнок! Ей двенадцать, Жека, всего двенадцать… Будь она трижды умненькой, старше тебя от этого не станет. Старший здесь ты. Значит, отставить краснеть!»
В результате такого внутреннего диалога Евгений Кормилов пришёл к выводу, что негоже парню его возраста и положения краснеть перед девочкой двенадцати лет, пусть даже на её ногах красуются модные ботфорты, а родители позволяют этому «ребёнку» носить короткие шорты и футболку в обтяжку, делающие Олю явно взрослее в глазах окружающих.
– Женя, можешь ответить мне на один вопрос? – вдруг спросила девочка и повернула озадаченное личико в сторону собеседника.
Взгляды их встретились. В глазах Ольги Евгений прочёл смятение и нервное беспокойство.
– Женя! – снова позвала она, и в голосе её послышались умоляющие нотки. – Я отпугиваю, да? Скажи мне! Скажи честно! Я кажусь ненормальной, не такой, как все? Что во мне отпугивает?
– С чего ты взяла… – хотел было возразить Евгений, но осёкся.
– Нет, не ври! – притопнула ножкой блондинка. – Ты тоже онемел, когда я появилась. Ты не первый и, наверное, не последний. Такая реакция повсюду! Что со мной не так? И я не про одежду сейчас!
И Оля вцепилась в руку нового товарища такой хваткой, какой позавидовали бы многие мужчины.
– Я отвечу, только не волнуйся, – сказал Женя, глядя в серые, холодные, как сталь, глаза девочки. – Ты смотришься немного старше, но ты ещё и умна не по годам. Даже для пятнадцатилетних…
– Я не просила меня хвалить! – вскочила Ольга и гневно сверкнула глазами.
– А я и не хвалю, – автоматически поднялся следом за нею Евгений. – Я пытаюсь тебе объяснить, что не так. Это несоответствие… У тебя ещё детское лицо, а на нём – совершенно взрослые глаза! Вот это и пугает.
– Глаза? – переспросила Оля и прищурилась.
– Ты говоришь и двигаешься, как взрослая, ты очень в себе уверена. А глаза… Да, в них нет места детству. Некоторые мои одноклассницы по сравнению с тобой в песочнице сидят.
«Хоть уже лифчики носят», – добавил мысленно Евгений, но вслух этого не сказал.
– Мне многие говорят, что мои глаза – две льдинки, – призналась Оля.
– Так и есть, – подтвердил Женя. – Но я вижу, что ты ужжжжасно интересный человек! И меня твои глаза не отпугивают.
– Спасибо, – сказала девочка и отошла к изгороди.
– За что?
– За откровенность… Со мной мало кто бывает откровенным…
На несколько секунд снова воцарилась пауза. Закатное солнце, окрасившее верхушки деревьев и крыши дачных домиков в пурпур, медленно катилось к горизонту, и вот уже на распущенных волосах странной соседки в высоких сапогах появились его рубиновые отблески, неуклонно превращая её из блондинки в рыженькую.
– Женя, а можно я буду называть тебя Моцартом? – вдруг спросила девочка и обернулась.
Юноша кивнул, на этот раз даже не краснея, несмотря на столь лестное предложение со стороны новой знакомой. В конце концов, Моцарт – его любимый композитор.
– Конечно, зови как хочешь. Ведь ты же Княгиня.
Ольга добро улыбнулась, и на миг в её глазах пропал холодный блеск льда.
– Кня-ги-ня… – повторила она.
Со стороны соседнего участка над сиреневыми кустами раздался голос старшей сестры девочки: «Оля! Где ты есть? Домой! Поздно уже!»
– В «терем» зовут, – криво усмехнувшись, констатировала гимнастка. – Скорее, в тюрьму….
От этих слов в груди Евгения всё сжалось – он понял, что дома эту странную взрослую девочку с холодными глазами не понимают… И что она не стремится домой именно поэтому.
– Ну, я пошла… – сказала Оля и уже сделала шаг к изгороди.
– До завтра, – ответил Женя.
– Увидимся, – шепнула соседка, и легко перекинув через низкую ограду ножки, оказалась на территории своего участка.
Этой ночью Оля Ленская долго не могла уснуть, ворочаясь на узкой дачной кровати. Рядом, на соседней, такой же узкой, кровати сладко посапывала младшая сестра Инна. Но Оле-Лукойе не только не развернул над новообращённой Княгиней свой радужный зонтик, но и вовсе обошёл её постель стороной.
Дверь в другую реальность
| |
|
| |
| Rina-Anyar | Дата: Вс, 26.01.2025, 20:16 | Сообщение # 3 |
|
Архивариус
Писатель
Группа: Аньяры
Сообщений: 447
Награды: 76
Статус: В реале
| Первый шаг
С первыми лучами солнца Евгений разлепил глаза и резво поднялся с кровати. Перед завтраком он обычно совершал пробежку вокруг дач – такой же ритуал был проделан и сегодня. Размяв ноги и разогнав по жилам кровь, Женя завернул на участок и, как был – в одних спортивных шортах – сел на крылечко, чтобы подставить солнцу незагорелое лицо. Он привык, что на соседнем участке летом никого не бывает, поскольку хозяева-пенсионеры проводили тёплый сезон в Сочи, а на зиму возвращались в Сиренево, поэтому и не подумал принять более приличный вид.
Двери дома были открыты и, по старому деревенскому обычаю, занавешены тюлем, чтобы насекомые не залетали внутрь. От лёгкого дуновения ветерка тюль колыхался, словно живой, и казалось, сейчас кто-то отдёрнет его и выйдет на крыльцо, посидеть рядом с юным атлетом.
Но недолго нежился в тёплых лучах солнца наш герой – за кустами сирени послышался девичий смех. Женя открыл глаза и увидел белокурую головку соседки. Гимнастка приветливо махнула рукой и поздоровалась:
– Привет, Моцарт!
– Привет, – улыбнулся юноша и поднялся.
Но прежде, чем сделать шаг, он просунул руку за тюль, пошарил вслепую по веранде и, нащупав олимпийку, оставленную там ещё вечером, быстро накинул её себе на плечи.
– Ну иди же сюда, – поманила рукой Оля.
Женя подошёл к заборчику.
– Нет, сюда, – указывая жестом на свой участок, сказала девочка.
– Зачем?
– Хочешь, чтобы я опять сделала сальто? – без тени шутки произнесла гимнастка.
Кормилов ничего не успел ответить, как она уже опёрлась на ограду и вмиг перемахнула через забор. Глядя на босые ноги соседа, Ленская наклонилась и потрогала землю. Та оказалась холодной и сырой.
– Мокрая, – брезгливо сказала Оля.
– Так утро, рано ещё. Не прогрелась. Да и чего ты хочешь от 29 мая? Не на юге.
– Ты что, морж? – внимательно всматриваясь в лицо нового приятеля, спросила девочка.
– Нет, я атлет, – совершенно серьёзно ответил юноша.
Оля скроила рожицу и пожала плечами.
– Что тебя дёрнуло встать так рано? – поинтересовался Евгений.
– Сыграй мне, – игнорируя вопрос, произнесла девочка, прошла к лавочке, возле которой они вчера познакомились, и села на правый её край.
– Сейчас. Только инструмент возьму, – ответил Женя и скрылся в дачном домике.
Вернулся он со скрипкой в руках, но предупредительно сменил спортивные шорты на штаны, а под олимпийкой появилась футболка. Всё-таки неприлично появляться перед малознакомыми девочками в таком виде, в каком его застала Оля – решил скрипач. На соседке же снова были ботфорты, и Женя, не удержавшись, спросил:
– А в таких высоких сапогах не жарко? Ты и летом их будешь носить?
Вопреки ожиданиям, Оля снова проигнорировала вопрос и попросила:
– Сыграй вчерашнее. Мне понравилось то «Рондо».
Сказать, что Женю такое поведение не вдохновило – ничего не сказать. Но, как воспитанный юноша, он не стал делать новой знакомой замечание и поднёс скрипку к подбородку. Если бы Оля смотрела на него в этот миг, то заметила бы, как недовольно дёрнулись его идеальные губы, силясь не скривиться.
Честно доиграв рондо, юноша опустил инструмент и спросил:
– О чём задумалась, Княгиня?
– Здорово, – на выдохе произнесла Оля, снова не отвечая на вопрос соседа. – Ты просто класс, Моцарт.
– Ну, знаешь ли!.. – не сдержался Кормилов и прищурился. – Мне это уже надоело.
– Что надоело? – ровным тоном уточнила Ленская.
– Ты же меня просто игнорируешь! Как будто не слышишь. А я три вопроса задал вообще-то!
– Агрессивный ты сегодня какой-то, – поморщилась девочка и, убрав волосы за уши, подняла на соседа взор.
Взор, полный какой-то необъяснимой недетской тоски. И досада в душе Евгения вмиг испарилась, словно не было её там вовсе.
– Прости… – только и произнёс он, понимая, что перегнул палку в эмоциях.
«Чёртов переходный возраст! – мысленно выругался юноша. – Иногда даже мне сложно себя контролировать». И, почувствовав, словно его покидают силы, Женя сел на противоположный, левый край скамейки и положил скрипку между собой и девочкой, словно инструмент мог спасти их от размолвки.
– Ты сегодня… такая странная.
– Противная, – безэмоционально исправила его девочка. – И гордая.
– Нет, – возразил молодой человек и повернул к собеседнице лицо. – Просто мне непонятно, почему ты так себя ведёшь. Это неприятно.
– Я ведь только попросила тебя сыграть.
– Да, но я задал тебе три вопроса и не получил ни одного ответа!
– Ну, хорошо, исправлюсь, – кивнула Оля. – Первое: я встала рано, потому что не спала всю ночь. Второе: в ботфортах я буду ходить, пока не станет значительно теплее, я мерзлячка. И третье: я думала о том, почему мы встретились… Что даст нам это знакомство…
Женя почувствовал, что краска отлила от его щёк, и снова мысленно выругал себя за то, что ещё не умеет контролировать эмоции, как папа.
– И почему? – спросил он.
– Да потому что так надо было…
– Кому «надо»? – сдвинул в недоумении густые брови Евгений.
Девочка отвернулась, обняла своё правое плечо левой рукой и, положив на неё щёку, продолжила:
– Я давно хотела встретить человека, который бы понял меня и принял. Который стал бы мне другом. Хорошим настоящим другом, почти братом. Как в кино. У меня в Москве и друзей-то нет… Только Лена Ольгина из спортшколы… Но это другое. Мы выступаем в паре, а так видимся редко. А я хочу, чтобы вместе – везде. И в приключениях, и в погонях. Как в «Неуловимых». Чтобы поддерживали друг друга всегда. И мне вчера показалось, что это именно ты…
Женя слушал с каменным лицом, силясь не выплёскивать эмоции, бурлящие в его душе в этот миг.
– Но почему, Моцарт, почему мы ссоримся?
Девочка резко обернулась, и Женя вздрогнул. Казалось, что лёд в её серых глазах начал таять – то были слёзы. Намереваясь уйти, Ольга резко поднялась, но Евгений предупредил это движение и, тоже вмиг вскочив на ноги, поймал её, обнял за плечи и погладил по голове.
– Ну тихо, не плачь, глупенькая. Всё же хорошо.
По натуре своей Кормилов не был лидером и командным игроком, предпочитая достигать поставленных задач в одиночку. Но рядом с Олей он вдруг почувствовал себя взрослым, ведущим и старшим, находящимся в цепкой связке с существом более юным и неопытным. Появилась какая-то неясная потребность заботиться о без-трёх-месяцев-семикласснице, опекать её.
– Женька… – уткнувшись в плечо скрипача и вцепившись в его олимпийку с такой силой, словно кто-то собирался оторвать её от нового друга, прошептала Оля, не в силах остановить катящиеся по щекам беззвучные слёзы. – Не обижайся, Женька!..
В этом возрасте девочкам очень сложно контролировать своё настроение, а сознательным подросткам становится от этого ещё обиднее. Женя всё понимал.
– Что со мной, блин, – пролепетала Ленская, утирая одной рукой слёзы. – Вроде бы нормально всё было с утра…
– Это пройдёт. Всё пройдёт, – тихо сказал Женя, но взгляд его обеспокоенно забегал по саду.
«Вот ещё не хватало, чтобы сейчас нас её родня запалила, – подумалось юноше. – Объясняй потом, что дурёха просто разревелась, как ребёнок в песочнице». От этой мысли стало даже немного смешно, ведь вчера он отправлял играть в песочницу своих пятнадцатилетних одноклассниц. А чувство безумной ответственности, присущее лишь взрослым людям по отношению к детям, от этих мыслей только обострилось.
– Мы не будем больше ссориться, я тебе обещаю, – сказал Евгений.
– Правда? – подняв на него уже подсохшие глазёнки, спросила девочка.
– Честно-честно. Только будь со мной откровенна всегда, как со старшим братом. Я не люблю игнор и фальшь.
– Буду, – пробурчала Оля, не отлипая от мокрого рукава жениной олимпийки.
– Вот и хорошо.
Скрипач снова погладил гимнастку по голове.
Слёзы высохли. Девочка отстранилась и посмотрела в лицо друга.
– Обещаю не игнорировать и не врать тебе никогда. Честное пионерское!
– У тебя такие глаза, – мягко улыбнувшись, произнёс вдруг Евгений. – Я не знаю, как сказать. Я вспылил, но ты посмотрела на меня, как холодом обдала. Даже испугался. Но я не могу смотреть, как девочки плачут. Тем более – из-за меня. Оля, пожалуйста, не плачь.
Блондинка смахнула со светлых ресниц последнюю слезинку и улыбнулась.
– Не буду…
– Дружба? – протягивая ей руку, спросил Евгений.
– Да, мир, дружба, жвачка! – с готовностью отозвалась девочка и пожала крепкую ладонь юноши, совсем не тронутую загаром.
– Вот и договорились. И мы ещё покажем, что такое наш дуэт!
– Ты только никому не говори, что я плакала, – шёпотом попросила Оля и как-то воровато огляделась. – И что ты обнимал меня, тоже не говори.
– Да кому я скажу? Мне и рассказывать некому, – развёл руками юноша. – Я здесь ни с кем не общаюсь. Только с книжками и скрипкой. А она – подруга верная, – кивнув на инструмент, рассмеялся Евгений. – Не предаст!
Через пять минут друзья уже покинули сад дачи Кормиловых и двигались от его калитки к калитке соседей. Глядя на них, никто бы не догадался, что совсем недавно эта весёлая девочка плакала, а сей миловидный юноша на неё искренне сердился.
– Моцарт! – остановившись у калитки, сказала Оля. – Сегодня в восемь дискотека в Сиренево.
– И что?
– Давай сходим.
– Тебя не отпустят, – уверенно возразил Женя.
– Ты меня не знаешь – отпустят, – усмехнулась Оля.
– Ну а там? Пропустят ли? – пожал плечами юноша.
– Конечно, если ты не растрезвонишь, что мне двенадцать. Сам же говорил, что я выгляжу старше. На сиреневые дискотеки с четырнадцати лет пускают всех! Моей сестре это соседка по даче говорила.
– Ладно, – сдался Кормилов. – В половине восьмого зайду за тобой – жди на этом же месте.
Оля просияла. Распрощавшись с новым другом, она юркнула за резную калитку, в последний раз шепнула: «До встречи, Моцарт!» – и скрылась за кустами благоухающей белой сирени.
«Княгиня», – усмехнулся Женя и бодрой походкой отправился на свою дачу.
Дверь в другую реальность
| |
|
| |
| Rina-Anyar | Дата: Вс, 26.01.2025, 20:17 | Сообщение # 4 |
|
Архивариус
Писатель
Группа: Аньяры
Сообщений: 447
Награды: 76
Статус: В реале
| Глава 2. Острые углы
Сёстры
Когда девушка собирается «в свет», обычно она часами крутится у зеркала, тщательно укладывает волосы, примеряет все лучшие наряды, придирчиво выбирает к ним косметику и бижутерию, одолев вопросами «что лучше?» всё семейство. Но это не про Олю Ленскую.
Девочка не глядя вынула из шкафа первую попавшуюся футболку, которая оказалась белой, любимые шорты и коротенькую, в талию, курточку, которая шла с ними в комплекте. Портить личико «штукатуркой» Оля не собиралась. Она хоть и была блондинкой, но не смотрелась бледной молью. Что же касалось волос, то о них юная гимнастка думала в последнюю очередь. Достаточно просто хорошо прочесать густую «гриву» цвета золотистого колоса, откинуть чёлку в сторону и – готово!
Поэтому девочка не звала никого в помощники, собираясь на «Сиреневую дискотеку», как она мысленно окрестила предстоящий ей поход в местный клуб. Но сёстры: Инна и Лилия – сами проявили инициативу, решив дать нашей Княгине парочку женских советов по красоте. Лилия, окончившая в этом году, как и Евгений, девятый класс, была старше Оли на три с половиной года и считала себя взрослой. Она придирчиво оглядела небрежный вид сестры, отложившей расчёску, сдвинула густые тёмные брови – в отличие от средней дочери Ленских, старшая и младшая были тёмненькими – и строго произнесла:
– Оля! Эта причёска тебе совершенно не подходит.
– Если это вообще причёска, – поддакнула десятилетняя Инна и хихикнула в кулачок, глядя на старших озорными карими глазками.
– Ты совершенно не умеешь укладывать волосы, – продолжала читать нотацию Лилия. – Ну кто так делает? Чёлку нужно начесать и поставить на лак.
Оля только отмахнулась, небрежно проведя по мягкой податливой чёлке рукой, сдвинув её с левого глаза на висок, и дунула на свисающую прядь.
– Ну или сделай конский хвост и надень ободок, убери это безобразие со лба! – настаивала на своём Лилия.
Оля обернулась к сестре, зыркнула на неё сталью тёмно-серых глаз и отрезала:
– Лиль, отстань!
– Ты куда идешь? В балаган? – встав фертом, заворчала старшая сестра.
– Это дискотека, а не бал!
– Оля…
– Отстань! – оборвала сестру гимнастка и решительно направилась к двери.
– Ты совсем не умеешь наряжаться! – вслед ей кинула Инна.
Обернувшись в проёме, Оля скривила губы в усмешке.
– А мне это и не надо!
И то была правда.
Что бы ни надела Ольга Ленская, всё отлично сидело на её ладной стройной фигурке. Про таких девочек говорят, что их не испортить даже мешком из-под картошки, как Мэрилин Монро. К тому же Оля обладала хорошей самооценкой и всегда была уверена в своих словах и действиях: она ещё не успела познать, что такое подростковые комплексы, и это позволяло ей не прятаться от любопытных глаз. А таковых вокруг было много.
Наша юная героиня совсем не любила модничать, наряжаться, как кукла, в кружева да пайетки и обвешиваться бижутерией по последнему писку моды середины восьмидесятых. Но это не мешало многим сверстникам и даже некоторым старшеклассникам засматриваться на спортсменку с длинной гривой светлых волос и сталью во взгляде. Как ни странно, нравилась Оля Ленская всем: и заядлым хулиганам, и круглым отличникам. Было в её облике нечто необъяснимо притягательное, что заставляло людей любоваться ею, словно дорогой вещью: китайской вазой, итальянской живописью или греческой статуей. Но вот подойти и заговорить решались единицы.
Последняя фраза Оли остудила пыл Инны и Лилии, которые и сами прекрасно знали, что сестра во всех нарядах хороша, потому и в доморощенных советчицах отнюдь не нуждается. Но нельзя же было вот так просто дать строптивице уйти! Поэтому, не сговариваясь, старшая и младшая Ленские перешли на обсуждение другой персоны.
– А твой кавалер? Не великоват ли для тебя? – вызывающим тоном спросила Лилия, заставив Ольгу не только остановиться на пороге, но и вернуться в комнату.
– Какой кавалер? – сдвинув брови, хмуро спросила девочка.
– Сосед наш, – кивнув в сторону дачи напротив окна, ответила Лилия. – Скрипач этот.
Гимнастка метнула на сестру ледяной взгляд. Та ответила обжигающим огнём – глаза старшей Ленской были безупречно-красивого чайного цвета, а густые тёмные ресницы делали их особенно привлекательными – помните, как у Лермонтова: «бархатные глазки».
Волна эмоций, вложенных в эти два столь разных взгляда, оказалась равной по силе. Но баланс нарушила младшая сестра, вмешавшись в немую битву.
– Да, этот скрипач не только хорошо играет, но и хорошо обнимается!
– Что?! – подскочив на месте, словно её ноги ошпарили кипятком, воскликнула Лилия и обернулась к Инне. – Что ты сказала?
Оля лишь метнула в сторону младшей сестры гневный взгляд, говорящий больше, чем она позволила бы себе произнести вслух: в этот миг ей хотелось отрезать язык паршивке, которая суёт нос не в свои дела! Инна же, буквально кожей почувствовав, что сейчас ей может влететь, мигом спряталась за спинку кровати и, выглядывая оттуда, пояснила:
– Да, я сама видела! Сегодня утром! Они познакомиться не успели, а уже тили-тили-тесто – жених и невеста!
Лилия резко повернулась на сто восемьдесят, снова обратившись к виновнице переполоха:
– Оля! Что это значит?!
– Нашла кого слушать, – процедила сквозь зубы девочка.
– Я всё видела! Я сама видела! – не унималась Инна, пританцовывая за спинкой кровати и смеясь, что разоблачила среднюю сестру перед старшей. Оставалось только наябедничать маме. – Он ещё в одних трусах был. Но потом оделся.
От таких нежданных подробностей Лилия побелела, как лист бумаги.
– Не в трусах, а в шортах, – спокойно исправила сестру Оля. – Утренние пробежки никто не запрещал.
– Оля, этот твой скрипач в трусах до добра не доведёт! – кипя возмущением и задыхаясь от эмоций, прокричала Лилия.
– Не «скрипач», а Моцарт, – деловито поправила её блондинка. – Не в трусах, а в шортах.
– Ну, Моцарт, какая разница! – топнула ножкой Лилия, даже не понимая, что такое «Моцарт»: имя, фамилия или просто кличка. В советскую эпоху могло быть всякое. – Я… Я маме скажу!
Инна при этом даже притихла и перестала пританцовывать, поскольку считала священным своё право заложить сестру первой.
– Скажи, – равнодушно пожала плечами Оля. – Всё равно говорить с вами об этом я не собираюсь.
С последними словами блондинка развернулась, откинула за плечи волосы и пошла к дверям, намереваясь на этот раз уж совершенно точно уйти, не оглядываясь – время-то было потеряно, а предмет неприятного разговора наверняка уже ждёт её у калитки. «Терпеть не могу опаздывать!» – поморщилась от одной мысли об этом девочка.
– Оля! – крикнула вслед сестре Лилия. – Лет-то ему сколько?
– Он не старше тебя, – на ходу бросила спортсменка и захлопнула дверь.
Дверь в другую реальность
| |
|
| |
| Rina-Anyar | Дата: Вс, 26.01.2025, 20:17 | Сообщение # 5 |
|
Архивариус
Писатель
Группа: Аньяры
Сообщений: 447
Награды: 76
Статус: В реале
| По дороге в клуб
Как и полагается воспитанному юноше, Евгений подошёл к условленному месту ещё в 25 минут восьмого, поэтому до его слуха из открытого окна второго, мансардного, этажа дачного домика Ленских несколько минут доносились девичьи голоса. Но парень даже не пытался прислушиваться к словам, думая о своём, поэтому не заметил, как разговор делался всё эмоциональнее, и, конечно, не догадывался, что стал причиной маленького конфликта между сёстрами.
Оля задержалась всего на минуту, чего Женя даже не заметил. Увидев белокурую головку за забором сада, он заулыбался.
Калитка скрипнула. Блондинка решительно шагнула на улицу.
– Ну что, Моцарт, идём?
– Идём!
Ответ прозвучал бодро, но юноша остался стоять на месте в нерешительности. Он не знал, как лучше поступить: предложить девочке локоть, как делают взрослые, или взять за руку, как предпочитают гулять дети? Или вовсе не стоит ничего такого делать?
Оля поняла его смятение, мягко улыбнулась и кивнула в сторону дороги, призывая просто пойти рядом.
Покинув дачу, Ленская вмиг переменилась. Её холодные глаза, обычно похожие на две льдинки, стали излучать мягкий свет и тепло. И причиной тому было вовсе не то, что она шла на дискотеку. И даже не то, что её сопровождал такой симпатичный и видный кавалер, каким без преувеличения являлся Женя Кормилов. Но ощущение блаженства разливалось в душе девочки и сказывалось на её облике мгновенно.
Она была вдалеке от суетливых сестёр и их нотаций. Она была свободна. Оле было просто хо-ро-шо. Хорошо здесь-и-сейчас, как годами спустя будут называть это состояние модные психологи.
В какой-то миг в голову девочки-подростка пришла мысль: «Я нашла того, кого искала!» И от осознания этой мысли захотелось взлететь к облакам.
Чтобы попасть на дискотеку, дачникам нужно было преодолеть дорогу из садоводства к самому пгт Сиренево, выйти на его центральную улицу, миновать здание администрации, библиотеку и, свернув за угол, обнаружить наконец клуб. Женя знал этот путь как свои пять пальцев, поэтому направление указывал он.
Прохожих встречалось немного, но все они, как один смотрели на странную парочку, в которой не узнавали сиреневых жителей. Мальчишки с восторгом оглядывали мускулы Евгения, молодые мужчины любовались стройными ножками Ольги, а старушки с возмущением ворчали вслед: вот, мол, молодёжь бесстыжая пошла, а мы-то в их годы…
Это бесцеремонное внимание ничуть не трогало двенадцатилетнюю Олю, которой ещё море было по колено, а горы – по плечо. Женю же очень смущал откровенный интерес сиреневых к его персоне, и он гадал, помнят ли они его вообще. Ведь за последний год он очень вырос, изменился… да и редко бывал в посёлке после «того случая»… Тряхнув головой, Кормилов отмёл воспоминания, запретив себе думать о том, что произошло с ним здесь два года назад.
– Женька! – вдруг зашептала девочка с видом заговорщика и коснулась локтя нового друга рукой.
– Что?
– Что я придумала! Краткие биографические сведения!
Глаза её сияли задором.
– Это что ещё такое? – улыбнулся в ответ Кормилов, не понимая, к чему подруга клонит.
– Объяснять долго. Слушай на примере! – ответила гимнастка и, приосанившись, продекларировала:
Имя: Ольга Ленская.
Дата рождения: 19 декабря 1971 года.
Место жительства: родилась и выросла в Москве, столице РСФСР.
Увлечение: спортивная гимнастика и танцы.
Домашние животные: нет, если не считать обеих зануд-сестёр.
Друг: Женя-Моцарт.
Родные: две зануды-сестры, мама и папа.
Кликуха: Княгиня.
Девочке давно хотелось систематизировать сведения, которые ей известны о новом друге, и немного рассказать ему о себе. Но разговоры в стиле «А что ты любишь? А есть ли у тебя то-то и то-то?» её всегда раздражали, поскольку казались пустыми и многословными. Анкетирование же, вошедшее в те годы в моду среди подростков, которые заводили для таких целей специальные тетради, навело на мысль, что можно обменяться нужными сведениями в таком же простом формате и устно.
– Что это? – улыбаясь во весь рот, спросил Женя.
– Как что: анкета! Сделай то же самое.
– У меня не выйдет.
– А ты попробуй.
– Хм, ну хорошо, пробую!
Прикоснувшись к острому кончику носа, Евгений стал размеренно отвечать по каждому пункту.
– Значит, так…
Имя: Евгений Кормилов, можно звать Женькой.
Дата рождения: 13 октября 1968 года.
На этой фразе друзья почему-то не сговариваясь засмеялись.
– Оля, перестань, ты меня смущаешь, – попросил юноша.
– Продолжай-продолжай, Моцарт!
– Так. Родился я в Ленинграде.
– Ооо, – с уважением протянула девочка. – Культурный город!
– Но было мне около месяца от роду, когда мы переехали в Москву. Говорят, в самолёте я спал, как суслик.
– Ой, как интересно! – воскликнула Оля.
– Да неужели? – пожал плечами юноша, не видевший ничего выдающегося в том, что его семья сменила культурную столицу на обычную. Просто так сложились обстоятельства, о которых отец не любил говорить. Ведь только в Ленинград переезжают по любви, а в Москву – по делам. – Что там дальше? Я забыл.
– Увлечение, – подсказала Оля.
– А! Музыка, скрипка. И…
Но фраза оборвалась.
– Что-то ещё? – заглядывая в карие глаза друга, уточнила Оля.
– Нет… ничего, – не очень уверенным голосом ответил Женя.
– Животные! – напомнила ему подруга, не считавшая нужным пытать юношу дальше по предыдущему пункту, хоть и поняла, что у него есть своя тайна.
– Собака, – важно сказал Евгений. – Мальчик. Пёс, в общем.
Девочка засмеялась, понимая, что он не смог произнести при ней слово «кобель».
– Оля, ну перестань! – взмолился Евгений.
– А я что? Я ничего! Другие – вон чего! И им ничего! – сложив руки крестом и очень стараясь не смеяться, ответила гимнастка известной среди детей скороговоркой.
Ей было так легко с новым другом, что смеяться хотелось постоянно, и она не могла понять, почему его это смущает.
– Так, дальше – друзья, верно? – спросил юноша и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил анкетирование: – Их несколько. Но, пожалуй, нужно выделить нового друга – Великую Княгиню Ольгу! Таким знакомством не каждый похвастается!
Оля сделала театральный поклон, приложив руку к груди, при этом наклонилась так низко, что длинные волосы её скользнули по асфальту.
– Живу с родителями, а братьев и сестёр нет, – продолжил Женя. – Один я, последний представитель нашей фамилии.
– Кликуха? – подмигнула девочка.
– Псевдоним! – важно исправил её юноша. – Это Моцарт. Всё?
– Всё! – утвердительно качнула головой Оля.
Идея пришлась Евгению по душе. Тем более, устное анкетирование позволяло добавить вопросы и получить на них ответы в любой момент.
– А зачем это всё?
– Чтобы не вести длинные расспросы: что да как – и узнать побольше друг о друге. Видишь, я за 2 минуты узнала твою биографию, а ты – мою.
– Тогда я добавлю пункт, – сказал Женя. – Цель приезда в Сиренево. Моя семья отдыхает здесь уже пять лет – это дача маминой тёти, ударницы ЧМЗ . Сейчас она на пенсии, живёт на юге, но дачу за нею оставили, и моя мама каждый год приезжает сюда на всё лето – она педагог, у неё большой отпуск. Иногда к нам наведывается бабушка из Ижевска. Обычно я тоже проводил здесь три месяца, но в прошлом году приезжал только на пару недель: всё лето после выпускных экзаменов у меня были концерты от музыкалки. А ты как тут оказалась, столичная девочка?
– Папу на шахту перевели, – неопределенно махнула рукой Оля в ту сторону, где, по её мнению, должны были быть Уральские горы. – А мама решила снять дачу на лето, чтобы не сидеть в московском смоге. И взяла длительный отпуск. Я здесь в первый раз. Я вообще дальше МКАДа никогда не уезжала.
– Понятно, – отозвался Женя, с улыбкой глядя, как вечерний лёгкий ветерок треплет пушистую чёлку девочки, и с удовольствием отметил, что Оля не делает начёс и не заливает его лаком. – А вот и клуб! Мы пришли.
Друзья подошли к дверям, перед которыми, перегородив путь, стоял светло-рыжий верзила с глуповатым лицом, покрытым крупными веснушками. Эдакий «Гусев» из «Приключений Электроника». Увидев кричащий наряд девочки в ботфортах, он изумлённо вскинул кустистые брови и сделал пару шагов назад, упёршись спиной в створку.
– Чего уставился? Пусти! – холодно и сердито почти прорычала Оля.
Верзила молча посторонился. Женя потянул за ручку двери. В ту же секунду подростков оглушила игравшая в клубе музыка:
«Летящей походкой ты вышла из мая
И скрылась из глаз в пелене января!
Летящей походкой ты вышла из мая
И скрылась из глаз в пелене января!»
Княгиня и Моцарт сделали несколько шагов и огляделись. В помещении было много молодёжи всех возрастов и мастей от 14 до 17 лет. Вечерняя дискотека, в отличие от ночной, была только для несовершеннолетних. И присутствующие на ней сиреневые девушки и парни – как принято было здесь друг друга называть – от всей души веселились, вытанцовывая, кто как умел.
Дверь в другую реальность
| |
|
| |
Сегодня форум посетили:
|
