Одна из сильнейших, на мой взгляд, сцен в книге «Всё сначала», которая расставляет точки над «и» в отношениях всей компашки «Кеннедей» - это разговор брата и сестры Грендберов.
Приведу цитату:
– Ты должен сегодня же убить младшего Райта!
Джон вскинул на неё взгляд и прищурился:
– Если вы с ним не нашли общий язык в постели, то я тут при чём?
– Это касается не меня! – сорвавшись с места, зашипела младшая сестра.
Стефани, приблизившись к столику вплотную, склонилась над лицом брата так низко, что её пышные формы едва не выскользнули из корсажа, и злобно сверкнула своими стальными глазками:
– Это касается нас всех! Нашего рода, нашей давней вражды! Пора положить этому конец!
– Прекрати ораторствовать, – отведя рукой от себя её лицо, ответил Кеннеди. – У меня с Райтом свои счёты, а в твои игры я не играю.
Стефани выпрямилась во весь свой недюжинный рост и сделала недовольную мину:
– Перестань трусить. Я знаю, что на минувшей неделе вы опять дрались и он тебя обставил в очередной раз. Теперь у тебя появился отличный способ отомстить.
Кеннеди вскинул на неё взгляд и усмехнулся:
– Я сам разберусь, как и когда мне мстить Райту.
– Райт – это прямая угроза моему браку! Стоит ему открыть рот и сказать родне, что было между нами, мою помолвку аннулируют. Сэм пригласил его на встречу в развалине часовни. Он придёт. А вас будет трое. И ему не уйти живым.
– Стефф, отстань! – махнул на неё рукой брат.
– Если не хочешь мараться, то можешь просто подержать его – я сама убью Райта! И сделаю это с удовольствием.
Девица вынула из поясной сумочки увесистый пистолет и повела им перед глазами брата. Старший сын и наследник Грендбера отставил бутылку, опустил ноги со стола и встал.
– Послушай меня, стервятница, – тихо, но жёстко ответил Кеннеди. – Если бы ты предложила мне защитить твою поруганную честь и вызвать его на дуэль в прошлом году, когда ты добровольно ему отдалась у меня под носом, я бы ещё подумал и, может, согласился. У меня был бы повод убить врага. Но сейчас ты предлагаешь мне низость, которая не достойна имени Джона Кеннеди! Я не буду бить со спины и не позволю тебе стрелять в беззащитного! Поняла ты меня?
– Райту не жить, пока жива я, – прошипела его сестра. – Не хочешь помочь? Ладно, брат, я этого не забуду. Тогда мы с Оствейскими разберёмся сами.
– Если этот болван хочет сохранить твою репутацию, то ему придётся поубивать всех твоих любовников бывших, настоящих и будущих, включая собственного брата!
– Тебя это не касается, – убирая оружие в сумочку и натягивая сбившийся с плеча корсаж, ответила Стефани. – Ну и сиди, как сидел с бутылкой в обнимку! А я завершу начатое!
Круто развернувшись, Стефани подняла пыль юбками и пошла к двери.
– Маленькая кровожадная дрянь, – крикнул ей вслед Кеннеди.
Девица обернулась в дверном проёме:
– Ах, я ещё и дрянь?!
– Ну а кто ты после этого? Сама его совратила, меня подставила, а теперь захотела замуж по чистому сговору? И свидетелей своего падения убираешь, прикрывшись родовой местью?
Стефани злобно сверкнула глазами:
– Мой жених скажет, что я досталась ему невинной.
– Пусть этот сопляк попробует подтвердить свои слова перед нашим отцом. Ещё не родился тот, кто сумел бы солгать виконту Грендберу!
– Я его научу, – коварно улыбнулась младшая сестра и выскользнула за дверь.
«Стервятница», – пробормотал Кеннеди.
Всех мужчин этого рода можно выстроить в иерархию подлости от большего к меньшей: Оствейский, Грендбер, Сэм, Джейкоб, Джон. Энтони в неё вообще не войдёт в таком случае. Зато Стефани занимает в ней, как мне кажется, отнюдь не последнее место. Я бы ее поставила сразу после Сэма…
И подтверждение тому — в этой жуткой сцене, когда Стефани пытается убедить своего брата в том, что надо всей толпой обезвредить несчастного Райта.
"Всех мужчин этого рода можно выстроить в иерархию подлости от большего к меньшей: Оствейский, Грендбер, Сэм, Джейкоб, Джон. " - Да уж, один другого хуже. Но, мне кажется, что Грендбер получше Сэма будет, иначе бы его тоже Райт убил.
Грендбера мы толком не знаем, но я помню, что он жену свою украл с испанского коробля. И не даром Райт-Старщий свою жену с сыном прятал, и Джон за сестер переживает. Значит, есть причины. Ну и вообще старшее поколение кажется более кровожадным что ли. 16 век, нравы суровы.
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
