Как правило, прежде чем сесть за написание книги, автор знает весь «скелет» будущего сюжета, и остаётся только нарастить на него «мясо», используя собственный словарный запас: оживить героев и превратить условные чертежи и схемы в объемные, так сказать – 3D-объекты, поражающие воображение читателя.
Например, весь остов «Наследия» возник благодаря главному герою – Джонатану Райту, который фактически сразу разложил по полочкам все вехи первой части саги, буквально по пунктам из восьми книг, с кратким описанием идеи и сюжетной коллизии каждой из них. И это в далёком 1994 году.
Спасибо, Райт, ты молодец! Я всегда знала, каким будет конец истории про Тюдоров (даже когда ещё сомневалась, чей сын Ричард) и почему.
В «Разных» таким активным рассказчиком стала Ольга, открывающая повествование своим появлением в саду и закрывающая его последней встречей с господином на иномарке.
Но вот что интересно: иногда отдельные повороты сюжета остаются напрочь выбелены и сам автор о них ничего не узнает до тех пор, пока не сядет за рукопись (читай – клавиатуру).
Нежданчики в сюжете
Так, вся линия «прошлой жизни» Мадам Генерал, пока она носила девичью фамилию и женское платье, буквально всплыла в процессе редактирования изначальной рукописи (в прямом смысле этого слова) романа-противостояния «Надежда умирает последней». Иными словами всё то, что оставалось ранее «за кадром», начиная от увлечения барышни берейтором и заканчивая его последним днём, настрочилось буквально за какие-то сутки в режиме «куй железо, пока горячо» и «не отходя от кассы» (то есть – компьютера).
Возникло ощущение, что героиня не желала раскрывать самое важное событие в своей жизни, сделавшее её такой, какой женщину увидел при первом знакомстве Ганц (и, соответственно, читатель), даже автору, пока автор не взялся за перо и не дошёл до главы, в которой ранее одной строчкой упоминалось, а чего это, собственно, Клодин де Лозье переоделась в мужчину и почему ей подчиняется целый отряд (позже – полк). В итоге родилось небольшое отступление от линейного сюжета с погружением в прошлое, которое отлично раскрыло сразу два второстепенных образа и линию их противостояния.
А что с «Разными»?
В «Разных» тоже имеется такой персонаж. Нет, вру – два: райтообразный Кормилов и джимоподобный Смольный (это чтобы читателю были примерно понятны типажи на линейке «пофигизм – педантизм»). Ни тот, ни другой упорно не желали раскрывать события своих персональных линий в фабуле вообще! А это, на секундочку, четверть романа и по задумке и, в итоге, по страницам.
Нормально вообще?
Не очень.
На первый взгляд.
Но спорить со шпионами бесполезно. Поэтому я решила не думать, а делать. И, подобно Клодин, эти парни раскрывали свои приключения, вынув их из-под грифа «Совершенно секретно», только непосредственно в процессе написания текста.
Иногда бывало так, что я понятия не имела, какие события ждут героев в следующей главе или даже в следующем абзаце. И строчила со скоростью швейной машинки, как будто лекцию под диктовку писала (это то, что я называю «быть проводником из мира книг в мир людей»). А точнее, словно описывала словами развернувшуюся перед глазами сцену. А сцена разворачивалась строго после того, как открывался ворд – буквально по щелчку.
В такие дни я чувствовала себя, полагаю, примерно так же, как Джек Лондон, когда он создавал рукопись «Сердец трёх», поскольку не знал, чем закончится пьеса: каждая глава выходила из-под его пера после того, как писателю давали кусок сценария. Правда, с той разницей, что Лондон работал с чужими образами и не мог знать заранее даже финал. То есть он не был реальным автором истории в чистом виде. А я работала со своими гавриками.
Посему смело заявляю: весь сюжет «Разных» – стопроцентно уникальный и ни на что не похожий. Такого вы точно нигде ещё не читали. Гарантирую)
А бета-ридеры подтвердят.
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
Как правило, прежде чем сесть за написание книги, автор знает весь «скелет» будущего сюжета, и остаётся только нарастить на него «мясо», используя собственный словарный запас: оживить героев и превратить условные чертежи и схемы в объемные, так сказать – 3D-объекты, поражающие воображение читателя.
0
И почему я не удивляюсь? Ведь Токкинс та еще темная лошадка.
