Часто, когда пишешь крупное произведение – роман или сагу, возникает ряд интересных моментов в биографии героев, которые никак не соотносятся с фабулой и, следовательно, по закону жанра, не вписываются в повествование. Приходится такие моменты вычёркивать. В конце концов, автор всегда знает о своих персонажах значительно больше, чем рассказывает читателю.
Опущение незначительных для раскрытия идеи эпизодов – это признак литературного вкуса. Это признак того, что произведение пишется не ради текста, а ради идеи. Если событие не даёт ничего фабуле и никак не влияет на героев, то такое событие выкидывается из повествования.
Но иногда образы и сюжетные линии бывают такими яркими, что от них невозможно отказаться. Так, например, из одной крохотной сцены, которая была привязана к Ольге из романа «Разные», выросла огромная самостоятельная сага «ЗиОЗ». А главные героини двух произведений приходятся друг другу дальними родственницами.
Примерно то же происходит сейчас, когда я завершила цикл Хроник XVII века, дописала роман «Надежда умирает последней» и начала прорабатывать цикл повестей в саге «Красная Маска». Появляются эпизодические персонажи, герои второго и третьего плана, которые рассказывают о своём житье-бытье, причём рассказывают так ярко, что автор понимает: это достойно отдельной истории. А иногда эти герои ещё и кочуют из книги в книгу!
Но, увы, не все истории можно вставить в канву одного сюжета. Невозможно всё, что приходит к автору, всунуть в повествование и не забить при этом голову читателя ненужной информацией. Поэтому, чтобы избежать перенасыщения и без того немаленьких произведений лишними сюжетными линиями, я выбрасываю всё то, что не играет значительной роли для конкретной сюжетной линии, раскрывающей конкретную идею.
Полк второстепенных сюжетов
К настоящему времени таких интересных, выпуклых, многогранных персонажей накопилось достаточно много. Они второстепенны в саге «Кусочки», помогают раскрыть какой-то эпизод фабулы подчеркнуть чувства, поступки и мысли главных героев и… уходят в небытие. Несправедливо? Пожалуй, да.
Недавно мне в голову пришла счастливая мысль: поскольку героев, живущих в первой трети и в середине XVII столетия, появившихся на страницах книг и быстро исчезнувших становится много, то почему бы не объединить их жизни в цикл повестей о Тридцатилетней войне?
Ведь в итоге главная социально-политическая тема и первой части саги «Кусочки» («Наследие»), и романа «Надежда умирает последней» – это столкновение интересов государства с личными интересами главных героев. В годы войны каждая судьба на вес золота и достойна романа. Считаю, что упускать такое сокровище для писателя просто недопустимо.
Например, Энтони Кеннеди, виконт по учтивости, который сбежал из отчего дома да так и не стал графом. Как он живёт в Голландии, где воевал? Кого люби? Кто его убил в конце концов? Всё это «за кадром» фабулы «Наследия». Но едва появившийся на страницах молодой виконт уже расположил к себе читателей и. полагаю, им будет интересно узнать о нём больше.
В седьмой книге «Наследия» появится некая дама по имени Софи, история которой тоже покрыта мраком, а сама героиня достойна уважения.
При осаде города Аррас в 1940 году между Францией и Фландрией стороной обороняющихся командовал некий ирландский полковник по фамилии О’Нил – почему бы не копнуть его биографию и не связать её с Кевином О’Нилом из «Кусочков»?
Про таинственного испанского изгнанника с английской фамилией я вообще молчу. Его причастность к политическим интригам вскроется в седьмой книге саги и вы поймете, что прошлое Джима Токкинса достойно отдельноой повести.
Или отец Карины де Луизье, граф де Ла Люн («Красная Маска»), служивший в гвардии кардинала де Ришельё. Не пора ли развенчать миф о непобедимых мушкетёрах, созданный папой-Дюма? Ведь исторически правда была совсем иной, потому и полк «пуделей» был распущен при первой же возможности – толку от лейб-гвардии немного было.
И таких сюжетных поворотов, достойных пера, довольно много. Поэтому сейчас, между созданием и редактированием романов, я выписываю в тетрадочку места сражений, имена героев и «скелет» сюжета для будущих повестей о непростом для Европы времени – эпохе Тридцатилетней войны. Недаром эта тема красной нитью проходит через несколько моих произведений.
Мои миры хоть и альтернативные, но исторически достоверные – с точки зрения история планеты не важно, как звали короля, важно какие были предпосылки к ведению внешней и внутренней политики, какие поводы и причины послужили отправной точкой для вооруженного конфликта. Пожалуй, нужно уделить ей пристальное внимание и показать судьбы простых и не очень людей из всех воюющих стран, от Швеции и Пфальца до Испании…
«Разве может быть правой война? Это всегда убийство», ведь это «Политика, где нет правых и виноватых» (с, Ирена).
Это создаёт ощущение реальности альтернативной Вселенной, некоего параллельного нам мира, где работают то же законы, что и у нас, только люди появляются другие, новые.
Что касается не попадающих в сюжет моментов - это верно . Незачем лишние линии фабулы читателю - как говорят, это совсем другая история . А идея сборника повестей прекрасна! Когда ждать?
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
Часто, когда пишешь крупное произведение – роман или сагу, возникает ряд интересных моментов в биографии героев, которые никак не соотносятся с фабулой и, следовательно, по закону жанра, не вписываются в повествование. Приходится такие моменты вычёркивать. В конце концов, автор всегда знает о своих персонажах значительно больше, чем рассказывает читателю.
0
