Сегодня речь пойдёт о Констанции де Нанон, маркизе Суасонской, герцогине д’Альбре. Титулов у неё предостаточно, но все промежуточные мы опустим, чтобы не засорять память читателя ненужной информацией.
В книгах героиня упоминается именно посредством этих трех:
- титулом по рождению (маркиза Суасонская)
- титулом по маме (де Нанон)
- титулом по папе (д’Альбре).
Придворные Ричарда Благостного знают её по первому и второму. О том, что девица – лидер гугенотов и представительница дома д’Альбре осведомлены изначально только Лоты. Постепенно с течением времени о титуле Констанции узнают и оба первых пэра, поскольку они играют на одной стороне. Раскрыть своё инкогнито перед этими двумя мужчинами герцогиня рано или поздно должна была.
С первых строк
В отличие от таинственных персонажей «Кусочков» (Филиппа Говарда, Джима Токкинса и т.д.), Констанция не скрывает от читателя своей знатности и влиятельности с первой книги саги. Едва появившись на страницах романа «Нереальная дружба», она вмиг ставит на место здешнюю фурию леди Линкольн, просто назвав ей своё родовое имя.
Властная красавица сразу становится смирной, хоть и продолжает язвить, но мысли перечить всесильной французской герцогине из её головы мгновенно выветриваются.
Почему так происходит? Многочисленные титулы Констанции не имели бы веса в глазах английской первой леди, если бы не одно «НО» – девушки приходятся друг другу довольно близкими родственницами.
– Да кто Вы такая, чтобы указывать мне? – подойдя вплотную к блондинке и снизив тон, проговорила красавица. – Мне, принцессе крови, маркизе по праву, дочери Марии Тюдор и принца Наваррского – Анри де Герриэта, Первого маркиза Линкольна, кузена Людовика XIII Справедливого! Мне – племяннице ныне правящего Ричарда IV! Мне – первой леди Англии, даме Ордена Подвязки! Указываете Вы? Кто Вы такая?
– Я? – усмехнулась Констанция де Нанон и, обойдя вокруг строптивой красавицы, членораздельно выговорила все свои титулы и регалии: – Я – дочь принцессы Валуа и влиятельного герцога при дворе и Генриха IV, и его сына, Людовика XIII. Герцога, находящегося с королями в кровном родстве. Я – племянница двух королев и троюродная сестра маршала де Вилля. И если на то пошло, то я – графиня Перигора, Арманьяка и Дрё, маркиза Суасонская, герцогиня д’Альбре. Моё полное имя Констанция-Жозефина-Виктория де Герриэт, мадемуазель де Валуа де Нанон. Я – единокровная сестра Анри де Герриэта, а значит, я Ваша тётка, Анжелина!
По мере того как француженка называла свои титулы, глаза английской красавицы всё расширялись и расширялись… На мгновение её лицо выразило и страх, и изумление одновременно, потом она резко отвернулась в сторону и, взяв себя в руки, произнесла чуть дрогнувшим голосом:
– Я же просила… Просила не называть мне имени моей… сестры моего отца.
Констанция – родная тётя Анжелины, будучи старше красавицы всего на пару лет, способна раскрыть тайну рождения маркиза Линкольна, принца Наварры. Мальчика родила вовсе не Маргарита Валуа, всем известная супруга старого герцога д’Альбре, а некая мисс Брэндон, которая была тайно обвенчана с ним ещё до брака с малолетней француженкой. Почему эти сведения пугают красавицу Анжелину? Потому что они лишают её права называться принцессой крови…
Официальная версия родства
Как и положено, фамилия женщины из герцогского рода в книге не называется. Не пользуется Констанция своей истинной фамилией и при дворе, успешно заменяя её на титул по маме: «мадемуазель де Нанон». Именно поэтому заявление, что она – единокровная сестра Наваррского принца Анри Герриэта обезоруживает первую красавицу Англии.
Официально Констанция и Анри – полнородные брат и сестра. По факту же – только единокровные. И статус рождённой в законном браке Констанции значительно выше статуса её брата, появившегося на свет от союза без благословения родителей, который при желании можно и оспорить, ведь у Антуана Герриэта, будущего герцога д’Альбре была малолетняя невеста Маргарита де Валуа.
Сразу скажу, сцена, в которой высокородные дамы «меряются титулами», была написана в далеком 1993 году.
Конечно, титулов высокородных французских семей, как они на самом деле звучали, я тогда и знать не знала, поэтому записала за героиней только принадлежность к королевским родам Франции. И лишь годы спустя, когда появилась возможность пошерстить Интернет и узнать, какими титулами пользовались принцы крови и другая высокопоставленная знать Франции, получилось передать Констанции все нужные титулы, доставшиеся ей от двоюродной бабки – Жанны д’Альбре.
Для повествования в целом было не важно, какой титул носил отец Констанции. Важным оказалось, какова его фамилия, поскольку она должна была полностью совпасть с фамилией Анжелины. Разница только в транслитерации: французский вариант «Гирриэт» на английском острове заменили на «Геррит», чтобы было проще произносить.
С самого начала героиня не скрывала от автора своих родственных связей и с Тюдорами через матушку – Маргариту де Валуа. Именно этим объяснялась её всесильность и осведомлённость: даме такого высокого положения были готовы служить лучшие шпионы обоих государств.
Лишь немного позже, когда мне стало известно, что религиозная распря разделила французский народ на католиков и гугенотов ещё в эпоху ранней Реформации, стало понятно, откуда у д’Альбре позиция силы в Англии – протестанты поддерживали её так же, как ранее поддерживали её отца-гугенота. Выбор родословной Констанции был однозначен: её родители должны править Наваррой – тем самым королевском, которое у читателя автоматически будет ассоциироваться с гугенотами и Генрихом Наваррским.
Таким образом Герриэты стали младшей веткой дома д’Альбре через младшую сестру королевы Жанны – Анну де Бурбон, получившую новую фамилию в браке.
Показываю фото схемы, которая наглядно показывает родственные связи Анжелины и Констанции.
Альтернативная история закольцевалась. Констанция стала лидером гугенотов во Франции, как когда-то ею была Жанна д’Альбре, королева Наварры, утвердившая в своей стране кальвинизм и помогавшая Ла-Рошели в обороне от католиков.
Исторически Наварра стала подчинённым Франции королевством уже при Людовике XIII, поскольку входила в его наследство как владения Генриха IV, отца юного короля. В моей, альтернативной, версии Генрих оставил корону Наварры своему кузену – сыну Анны де Бурбон, в замужестве Герриэт. И таким образом на троне гугенотского королевства ещё некоторое время восседали Герриэты: Антуан де Герриэт, герцог д’Альбре правил Наваррой и носил королевский титул до тех пор, пока по политическим причинам не отрёкся от престола в пользу юного Людовика XIII. А после этого Антуан де Герриэт стал называться герцогом Наваррским и герцогом д’Альбре.
Но примечательно то, что официально его сын, рождённый в период царствования отца и признанный Маргаритой как их общий с мужем ребёнок, считался наследным принцем и, соответственно, его дочь Анжелина, которая успела появиться на свет до отречения деда от трона, считалась принцессой крови. В то же время сразу после рождения Констанция де Герриэт, будущая герцогиня д’Альбре, являлась Наваррской принцессой и также наследницей трона своего отца. Ведь салический закон в Наварре, как мы помним, не действовал.
При обнародовании истинного происхождения маркиза Линкольна, принца Наварры, положение первой леди Англии очень бы пошатнулось. Именно поэтому Констанция способна влиять на племянницу одним своим молчаливым присутствием при дворе
Вот такая она – всесильная герцогиня-гугенотка, поддерживая политику Англии и сбежавшая из Франции, чтобы сохранить свою независимость и жизнь.
"Властная красавица сразу становится смирной, хоть и продолжает язвить, но мысли перечить всесильной французской герцогине из её головы мгновенно выветриваются." - кстати, эта сцена сразу интригует, ведь маркизу Линкольн боятся все. Если не разбираться в тонкостях семейных тайн сильных мира сего и политических особенностей 17 века, отношениях Франции и Англии, то можно просто принять на веру тот факт, что родство с француженкой неприятно для Анжелины. А вот если разобраться, почему так.... Спасибо за пояснения, я вот только сейчас окончательно поняла, что Анжелина просто боялась потерять статус принцессы, который делает ее привлекательной партией для европейских женихов.
Если бы она оставалась Наваррской принцессой, то её можно было бы назвать всесильной... Впрочем, она и без короны на многое влияла и... слишком много знала.
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
Сегодня речь пойдёт о Констанции де Нанон, маркизе Суасонской, герцогине д’Альбре. Титулов у неё предостаточно, но все промежуточные мы опустим, чтобы не засорять память читателя ненужной информацией. 
С самого начала героиня не скрывала от автора своих родственных связей и с Тюдорами через матушку – Маргариту де Валуа. Именно этим объяснялась её всесильность и осведомлённость: даме такого высокого положения были готовы служить лучшие шпионы обоих государств.
0
как их запомнить? 
