В прошлом году, когда я публиковала на Портале текст о Джиме Токкинсе, вспомнила, что в своё время синим карандашом на желтых листах неиспользованных бланков административных постановлений написала некое произведение в стихах, которое можно даже назвать поэмой.
На тот момент отыскать этот текст не получилось, но вот буквально на днях я случайно наткнулась на него в залежах старых бумаг, разыскивая совсем другое.
И, конечно, не могу не поделиться этим опусом.
Напоминаю читателям, что тексту больше 20 лет, он написан где-то между 1993 и 1995 годами.
По стилистике лично мне во многом напоминает Лермонтовские поэмы - с патетикой и пафосом, обращением автора к лирическому герою и оценкой его поступков в стихотворной строке. Эдакое подражание)
Перепечатываю поэму практически в первозданном виде, изменив рифмы в паре мест, поскольку моё редакторское начало не могло промолчать. Эта поэма совсем немного проливает свет на прошлое нашего "Капитана" и "Преподобного", оставляя ряд белых пятен в его судьбе, которые раскроются читателю в 7 книге саги "Кусочки. ХроникиXVII века". Наследие"
Рассказ об испанском изгнаннике
Чёрный день и жизнь черна –
Из родной страны изгнанье.
В сердце – тоже пустота,
Ни друзей, ни пониманья.
Ни поддержки, ни опоры,
И любимая в слезах.
Кони, шляпы, сабли, шпоры…
Всё сливается в глазах.
Порт, корабль, трап и бак,
Мачты, ванты, паруса.
Капитан – седой моряк,
Всей Атлантики гроза.
Волны плещут за кормой,
Скрылись в волнах берега
Той Испании родной,
Что отправила в бега.
Мой герой ни зол, ни весел,
Ни врагов нет, ни друзей,
Низко голову повесил,
Грусти предался своей.
Капитан, куривший трубку,
Молча с юта наблюдал.
«Жаль беднягу не на шутку,
Цель он в жизни потерял».
Всю дорогу – бриз на море,
Ветер парус поддувал.
Моряки не знали горя.
С марса подали сигнал:
В сизой дымке показалась
Кельтов северных земля.
Там Испания осталась –
Здесь начнёшь ты всё с нуля.
…Он скитался без работы,
Много трудностей познал,
Ну скажи, Изгнанник, кто ты?
И зачем с Судьбой играл?
Зря с Судьбою ты поспорил –
Жизнь свою ты проиграл.
Да, испанец, ты на воле.
Но такой ли волю знал?
Вот два года с половиной
Ты живёшь свободный, но….
Стал ли Англии ты сыном?
Ты изгнанник всё равно!
Вновь – друзья, измена, чаща.
Ты предательство познал.
Друг в твоих руках дрожащих
Алой кровью истекал…
…Позабыв о слове «совесть»
И возвысив слово «честь»,
Ты готов был, словно повесть,
Жизнь свою за раз прочесть.
Вот разбойник на дороге –
Он зовёт тебя с собой.
По коварной воле рока
Мчишься ты за ним стрелой.
И живя среди разбоя
Да разбоем лишь живя,
Повстречал испанец вскоре
Деву, полную огня
И мгновенно воспылало
Сердце пламенем любви.
Но преградой к деве стала
Кровь родной её земли.
То была аристократка,
Голубых кровей дитя.
Но опасна, как касатка,
Знай, красавица твоя!
…Время шло и атаманом
Стал герой наш не шутя.
Он прозвался «Капитаном»,
Но мрачнел день ото дня.
Он почти терял надежду
Обрести свою любовь.
Но писал стихи ей нежно
И она явилась вновь…
Строго, холодно и гордо
К Капитану подошла,
Рассказала ему твёрдо
Цель, с которою пришла.
Атаман, в мятежной страсти,
Перед ней ты зря горишь!
Знай: её холодной власти
Ты огнём не растворишь.
Холодна, сурова с виду.
Но внутри горит пожар!
И за слоем льда сокрыта
Погребённая душа.
Пусть бела, как снег, снаружи,
Пепел – в сердце у неё!
В нём ты сможешь обнаружить
Только ненависть её!
Но безумец мой влюблённый
И не слушает меня.
Он, судьбою закалённый,
Выбрал поприще огня.
Без сомнений, твёрдо, мерно,
Даже бровью не ведя,
Назначает жертву верно
Льда и пламени дитя.
Мщенье – смысл её жизни.
Власть наградой будет ей.
К собственной кузине пышет
Дева злостью с юных дней.
Капитан готов на дело
Ради той, в кого влюблён.
Без сомненья, твёрдо, смело
Жизнь свою загубит он.
А кузина? Та, которой
Жертвой стать уж суждено?
Мы её увидим вскоре,
Лишь она найдёт его…
Знай испанец мой, бедняга,
Ты, похоже, сел на мель:
Карты все твои – отвага.
Только козыри – у ней!
Ночью тёмной с чёрной тучей,
Без друзей, совсем одна
Пред тобою, словно лучик,
Появилась вдруг она.
И слова её простые,
Правды горестной полны,
Лишь от сердца исходили.
Хмуро слушал жертву ты.
Душу правда ранит больно.
Но любимый образ твой
Так внезапно и невольно
Снова всплыл перед тобой!
Что же делать? Как поступишь?
Между сердцем и душой,
Между той, кого ты любишь,
И девицей пред тобой,
Что внезапно овладела
Капитанским существом,
Всей душой твоей – не телом! –
Остановишься на ком?
Совесть Капитана гложет…
Жертву отпустив домой,
Говорит, что завтра сможет
Увезти её долой.
Старой Родины изгнанник,
Новой Родины гроза,
Для рассказа мой избранник
Сам открыл свои глаза.
Между сердцем и душою
Ты над пропастью стоишь.
Выбор сделан уж тобою.
Почему же ты молчишь?
Ты с Судьбой решил не спорить,
Жизнь свою вверяя ей,
Ты конец спешишь ускорить,
Мучим совестью своей.
Но испанец мой удачлив!
Под счастливою звездой
Ты родился однозначно.
Остаёшься с головой!
Жертва, что была правдива,
Отыскав тебя в ночи,
Словно совесть разбудила,
Подобрав к тебе ключи.
Чуть заметив благородства
Отдалённый огонёк,
Помогла тебе бороться,
Преподав один урок.
На защиту иностранца
Встала девушка в суде.
В странном ритме жизни танца
Феей став в его судьбе.
Вот открылась дверь темницы,
Он услышал Феи зов:
«Ты свободен, словно птица,
Больше нет твоих оков!
Цену жизни, хоть и поздно,
Но узнал ты всё равно.
Капитан – разбойник грозный –
Ты Судьбы испил вино!
Будь достойным слова чести
И за правдою иди!
И тогда потухнут мести
Разожженные огни.
Посмотри: поля и реки!
Ты свободен! В добрый путь!» –
«Я Ваш раб теперь навеки»,
«Лучше другом мне побудь».
Что ж, испанец, ты свободен!
Ты прощён её душой.
Чёрный рыцарь – благороден
Ты во всём. И Бог с тобой!
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
В прошлом году, когда я публиковала на Портале текст о 
Чёрный день и жизнь черна –
0
>>>